... а иногда так накрывает, что нет ни сил, ни себя самой, ничего нет. кажется, вот сейчас разбежаться и в окно, или головой о стену, или просто рычать и руки грызть.
а от того, что держишь себя, держишь в здравом уме и каком-то сумасшедшем оптимизме, - это ж только сильнее.
чего я боюсь больше: что все происходит на самом деле - такая безумная любовь, что правда все бы бросил, что невыносимо, пока не рядом?.. или того, что я всё себе сама придумала или даже мы обе придумали, а нет ничего такого, есть просто ночь и сон с воскресенья на понедельник?.. чего?..
и иногда так хочется сделать лоботомию, чтоб стереть все из памяти. чтоб не было такого диссонанса - все происходит словно никогда-никогда такого не было ни с кем из нас, словно каждое слово только родилось и только для одного и только сейчас... но угрюмый циник внутри нет-нет да и сверкнет ухмылкой: всё уже было и нет ничего нового в этом мире.
да, я не боюсь признаваться в таких вещах.
да, я называю вещи своими именами.
да, при всех этих диссонансах главное во мне неизменно и неразменно - я сама себе горло вырву, если хоть на минуту притворюсь - люблю. Это приговор. И помилование. Одновременно.
а от того, что держишь себя, держишь в здравом уме и каком-то сумасшедшем оптимизме, - это ж только сильнее.
чего я боюсь больше: что все происходит на самом деле - такая безумная любовь, что правда все бы бросил, что невыносимо, пока не рядом?.. или того, что я всё себе сама придумала или даже мы обе придумали, а нет ничего такого, есть просто ночь и сон с воскресенья на понедельник?.. чего?..
и иногда так хочется сделать лоботомию, чтоб стереть все из памяти. чтоб не было такого диссонанса - все происходит словно никогда-никогда такого не было ни с кем из нас, словно каждое слово только родилось и только для одного и только сейчас... но угрюмый циник внутри нет-нет да и сверкнет ухмылкой: всё уже было и нет ничего нового в этом мире.
да, я не боюсь признаваться в таких вещах.
да, я называю вещи своими именами.
да, при всех этих диссонансах главное во мне неизменно и неразменно - я сама себе горло вырву, если хоть на минуту притворюсь - люблю. Это приговор. И помилование. Одновременно.